Голая блондинка бегала перед домом Джека и в отчаянии заламывала руки. «Джек, займись со мной любовью!» Господи, кто же ее сюда пустил? Кто такая? Чего хочет — понятно, но что с ней делать? «Джек, займись со мной любовью!» Да не было б проблем. Но с кем угодно, только не с этой сумасшедшей фанаткой. Уж сколько женщин перебывало в его постели… Он не выдержал этого визга, нацепил темные очки и вышел на порог. Блондинка, увидев его, упала на колени, и уже не в силах кричать, глядя на него во все глаза, почти прошептала: «Джек, займись со мной любовью…»

Любить, так королеву!

Он живет на улице «гадких мальчиков». Так злословы прозвали квартал, где стоят дома трех самых заядлых «развратников» Голливуда: он, то есть Джек Николсон, Марлон Брандо и Уоррен Битти. «Мальчики» жили наотмашь, соблазняя женщин и ведя «неправильный» образ жизни.

Максимальный размах во всем. Он так и заявляет: «Я ничего не делаю вполсилы». «Любить — так королеву. Проиграть — так миллион!» — так, кажется, говорят истинные прожигатели жизни? Ну вот и Николсон таким был всегда. Если пьянствовать и наркоманить — то на полную катушку, чтобы «крышу» сносило. Если заниматься сексом, то обязательно каждый день и даже не по разу, а главное — с разными женщинами. И всегда с потрясающими красотками. Если актерствовать, то так, чтобы получить несколько «Оскаров», быть десяток раз номинантом этой премии и обладателем иных, причем самых престижных.

 «Всех с ума сведет»

И вот обрюзгший мужчина «под семьдесят», с редко торчащими на голове волосами и слегка потухшим взглядом подходит к зеркалу и ужасается своему отражению. Он вспоминает свои недавние фиаско в постели и боль в коленном суставе… Вот и сердце забарабанило как-то слишком учащенно… Он спрашивает себя: «Старость, господин Николсон?! Вот это и есть СТАРОСТЬ???» И ему становится страшно…

Страшно от того, что все может закончиться в один миг. И жизнь его, пусть такая яркая и насыщенная, тоже — миг. Всего лишь миг! Только вчера все было, а сейчас ты понимаешь, что это уже история, которую не вернуть в реальности. И пока бьется сердце, остается только вспоминать.

…А что, собственно, прежде всего всплывает в памяти? Ощущения. В нас ведь сильна в основном эмоциональная память. Эмоции бывают разные, конечно. И плохие тоже. Но Джек Николсон привык думать только о хорошем. О победах, например. В работе и любви. Для него всегда были очень важны победы в любви. С самого детства, когда женщина, которую он называл матерью, таскала его с собой на работу в дамский салон. Молодые и не очень тетушки тискали его за щеки и бока, прижимали к себе, нюхая макушку, целовали, приговаривая: «Какой хорошенький… А улыбка какая! Всех с ума сведет, когда вырастет…» Джек, позврослев и став знаменитым, это предсказание оправдал на все 200 процентов.

Между женой и личной жизнью

…Официальный брак? Нет, это не для него, не для Джека, которому чуть за 30. Столько нежности вокруг женской! А вон, вон пошли какие ножки! Эх, а Сандра Найт его под венец зовет. Говорит, беременна. Ладно, ладно. Можно и печать в паспорте поставить. Какая разница?

Но разве можно устоять перед соблазном услышать после сексуальных восторгов: «Джек, ты тако-ой!.. I love you!» И Джек таял и был уверен, что он, и только он самый лучший любовник на свете. И Николсон не задумывался о какой-то там морали и нравственности. Упиваясь собственной сексуальной состоятельностью, он не ставил на чашу весов семью и личную жизнь.

Как большинство жен, недовольных изменами мужа, Сандра развелась с Джеком. Как росла их дочь Дженнифер, как резались ее первые зубы, увеличивались молочные железы и проявлялись скрытые творческие таланты, Николсон не знал. Вернее, не желал знать. Еще точнее — вовсе не задумывался над этим. Просто в голову не приходило, что дети — это не просто «кто-то, родившийся от тебя», что они, вообще-то, твое продолжение. А разве не интересно наблюдать за собственным «произведением»? Впрочем, как многие мужчины, Джек воспринимал дитя через жену. Если к женщине есть любовь — мужчина проникнется нежным чувством и к ребенку, если нет или если он, как в случае с Николсоном, вообще не знает, что такое «любовь» и с чем ее едят, то и вовсе не о чем говорить.

После Сандры он морочил голову Анжелике Хьюстон. Их роман продлился целых 17 лет. Все это время, разумеется, было очень много других женщин. У них не было детей. Все закончилось в тот момент, когда Анжелика узнала, что от Джека беременна официантка Ребекка Бруссар. Молодая, отчаянная. Подруга дочери Джека от Сандры.

Семейная тайна

Джека слишком залюбили в детстве. Женщины. Рос он без отца. Впрочем, как бы с отцом, конечно, но… В общем, семейная история у Николсона очень и очень странная и запутанная. Поэтому неудивительно, почему он, этот «волк», такой одновременно обаятельный и жуткий, словно немного сумасшедший. Потому что он, будучи ребенком, рос в атмосфере «тщательно скрываемой порочной тайны» и впитал в себя все грехи своих предков, всю недосказанность и мистику.

А дело-то все в том, что настоящая мамаша Николсона, Джун Николсон, в 17 лет «согрешила» с неким мачо итальянского происхождения, красавцем-бизнесменом голубых кровей, и забеременела от него. Но ее деспотичная мать Этель посадила Джун под замок, запретив даже думать о возлюбленном. В тот момент она еще не знала, что дочь уже носит под сердцем будущего «оскароносца», чье имя войдет в анналы киноиндустрии XX и XXI веков. И думала, что глупышка поплачет-поплачет да и остепенится. «Пусть лучше карьеру делает!» — орала Этель. Джун ведь собиралась стать профессиональной танцовщицей. Но тут у дочки стал расти животик, пришлось рожать. Чтобы хоть как-то притушить пожар «позора», всем было объявлено, что мать малыша — сама Этель. Отец, соответственно, — ее муж. Таким образом настоящая мать стала в одночасье «сестрой» Джека. Старшей. А ее родная сестра, то есть тетка Джека, «еще одной его сестрой». Тоже старшей.